Цитаты
- Автор темы Funtik
- Дата начала
А то мужчины все твердят вслед за Чеховым: "женская душа по своей природе - пустой сосуд, который заполняют печали и радости любимого".
А так ли это? А что, если это потому, что мы живем в мире, который нам в детстве описали, а описание это было сделано мужчинами.
...
Слова, слова, слова...
Классик сказал однажды: "Слова, которые выражают истину, всем известны; истина же неизвестна почти никому.
Это как картинка magic eye - хаотическое переплетение цветных линий и пятен, которое при правильной фокусировке взгляда может превратиться в объемное изображение. Вроде бы все просто, но сфокусировать глаза вместо смотрящего не может даже самый большой его доброжелатель.
Истина - как раз и есть такая картинка".
Но когда - хоть на исчезающе короткое мгновение - видишь вместо невнятицы, как оно все на самом деле, забыть это уже невозможно - и с этого начинается новый - и бесконечный путь. И это уже там, где нет ни слов, ни мужчин, ни женщин; а есть как раз только любовь...
А так ли это? А что, если это потому, что мы живем в мире, который нам в детстве описали, а описание это было сделано мужчинами.
...
Слова, слова, слова...
Классик сказал однажды: "Слова, которые выражают истину, всем известны; истина же неизвестна почти никому.
Это как картинка magic eye - хаотическое переплетение цветных линий и пятен, которое при правильной фокусировке взгляда может превратиться в объемное изображение. Вроде бы все просто, но сфокусировать глаза вместо смотрящего не может даже самый большой его доброжелатель.
Истина - как раз и есть такая картинка".
Но когда - хоть на исчезающе короткое мгновение - видишь вместо невнятицы, как оно все на самом деле, забыть это уже невозможно - и с этого начинается новый - и бесконечный путь. И это уже там, где нет ни слов, ни мужчин, ни женщин; а есть как раз только любовь...
- А: вы, Парфен Рогожин, можете совершенно не волноваться – у меня от таблеток никакого энтузиазма к женщинам
- В: у меня почти то же самое – когда я трезвый, я их практически не замечаю. зато когда я выпью,–энтузиазма значительно больше. но тут все иначе вышло: стою я у своего головного офиса – не поверите – трезвый как стекло. а она на светофоре дорожку переходит, ножками своими нежными переступает. в одной ручке бутылочка водочки 0,75. в другой – конфетка… я так и обомлел – полдня на этом светофоре и простоял – думал обратно пойдет похмеляться…
- С: точно. слышал я об этой Настасье Филипповне. она с ответственным секретарем совета безопасности Тоцким сожительствует… за большие деньги.
- В: клевета. я, дорогой, вам травмы сейчас нанесу.
- … потом я долго ее найти не мог. и вдруг случайно встречаю ее в обувном магазине. а в магазине я с маклером встречался. меня папа послал. очень папа просил один пароход купить – так я маклера прогнал и пароход не купил. а купил магазин, и подарил магазин Настасье Филипповне. чтобы она всю жизнь в моих туфельках чокать могла. но к папе я уже после этого не поехал, потому что папа с моим братом Серегой меня всенепременно бы утопили в пруду. а поехал я сюда, за кордон. а папа неделю назад преставился - говорят от черепного удара. так я стал миллионщиком. а на эти нечаянные капиталы я своей ненаглядной Настасье Филипповне куплю чисто три казино. и баню.
- В: у меня почти то же самое – когда я трезвый, я их практически не замечаю. зато когда я выпью,–энтузиазма значительно больше. но тут все иначе вышло: стою я у своего головного офиса – не поверите – трезвый как стекло. а она на светофоре дорожку переходит, ножками своими нежными переступает. в одной ручке бутылочка водочки 0,75. в другой – конфетка… я так и обомлел – полдня на этом светофоре и простоял – думал обратно пойдет похмеляться…
- С: точно. слышал я об этой Настасье Филипповне. она с ответственным секретарем совета безопасности Тоцким сожительствует… за большие деньги.
- В: клевета. я, дорогой, вам травмы сейчас нанесу.
- … потом я долго ее найти не мог. и вдруг случайно встречаю ее в обувном магазине. а в магазине я с маклером встречался. меня папа послал. очень папа просил один пароход купить – так я маклера прогнал и пароход не купил. а купил магазин, и подарил магазин Настасье Филипповне. чтобы она всю жизнь в моих туфельках чокать могла. но к папе я уже после этого не поехал, потому что папа с моим братом Серегой меня всенепременно бы утопили в пруду. а поехал я сюда, за кордон. а папа неделю назад преставился - говорят от черепного удара. так я стал миллионщиком. а на эти нечаянные капиталы я своей ненаглядной Настасье Филипповне куплю чисто три казино. и баню.
"- Проблема в том, что они слишком рано прыгнули в постель.
- Проблема в том, он не держит растворитель для клея в прикроватной тумбочке.
- А это как понять?
- То же самое, что ты сказала, только другими словами..."
(с) Два с половиной человека.
Но без контекста не понять, так же, как и в самом диалоге.
- Проблема в том, он не держит растворитель для клея в прикроватной тумбочке.
- А это как понять?
- То же самое, что ты сказала, только другими словами..."
(с) Два с половиной человека.
Но без контекста не понять, так же, как и в самом диалоге.
Она взяла куклу и опять вылезла с ней наружу. Там она посадила совершенную Бэбигёрл на землю и уселась напротив нее.
– Давай играть, будто ты пришла ко мне в гости, – предложила Момо.
– Добрый день, – сказала кукла. – Я Бэбигёрл, совершенная кукла.
– Как это мило, что вы меня посетили! – ответила Момо. – Откуда вы, уважаемая дама?
– Я принадлежу тебе, – продолжала Бэбигёрл. – Все будут тебе завидовать.
– Но послушай, – возразила Момо, – если ты все время будешь говорить одно и то же, никакой игры не получится.
– Хочу иметь много вещей, – ответила кукла, хлопая ресницами.
Момо попробовала начать другую игру. Когда из этого тоже ничего не вышло, еще одну, потом еще и еще. Ничего не получалось.
Если бы кукла не умела говорить, Момо сама отвечала бы за нее и получился бы прекрасный разговор. Но Бэбигёрл своими словами только портила всякую беседу.
Момо охватило чувство, какого она до этого никогда не испытывала. И так как чувство это было совсем новым, потребовалось какое-то время, чтобы Момо поняла, что это – скука.
Момо растерялась. Охотнее всего она просто бросила бы эту совершенную куклу и принялась бы играть во что-нибудь другое, но почему-то не могла от нее оторваться.
В конце концов Момо осталась сидеть, пристально уставившись на куклу, а та в свою очередь уставилась голубыми стеклянными глазами на Момо – будто они друг друга гипнотизируют.
Наконец Момо отвела взгляд в сторону – и испугалась. Неподалеку стоял элегантный пепельно-серый автомобиль, она и не заметила, как он подъехал. В машине сидел господин в костюме цвета паутины, в жесткой серой шляпе. Он курил маленькую серую сигару. И лицо у него было пепельно-серое.
Очевидно, он уже некоторое время наблюдал за Момо, потому что кивнул ей, улыбаясь. И несмотря на то, что полдень был жаркий и воздух дрожал от солнечного зноя, Момо вдруг стала мерзнуть.
Человек открыл дверцу машины, вышел и направился к Момо. В руке он нес свинцово-серый портфель.
– Какая у тебя прекрасная кукла! – проговорил он своеобразно-беззвучным голосом. – Все друзья будут тебе завидовать.
Момо пожала плечами и промолчала.
– Наверное, очень дорогая вещь? – продолжал господин.
– Не знаю, – смущенно ответила Момо. – Я ее нашла.
– Что ты говоришь! – воскликнул Серый господин. – Вот счастливица! Везет же тебе!
Момо опять промолчала, плотнее завернувшись в свой огромный мужской пиджак. Холод усиливался.
– Мне, однако, кажется, что ты не особенно радуешься, – сказал Серый господин, слабо улыбаясь.
Момо покачала головой. Странное чувство охватило ее: будто все ее друзья навеки исчезли из мира – нет, будто их никогда и не было! Будто все они жили в ее воображении. Вместе с тем она почувствовала нечто предостерегавшее ее.
– Я некоторое время наблюдал за тобой, – продолжал Серый господин, – мне кажется, что ты вообще не знаешь, как надо играть с такой замечательной куклой. Показать тебе?
Момо удивленно взглянула на него и кивнула.
– Хочу иметь много-много вещей, – внезапно заквакала кукла.
– Вот видишь, малышка, – сказал Серый господин. – Она сама все объясняет. С такой замечательной куклой нельзя играть, как с обыкновенной, это же ясно. Если ты не хочешь, чтоб тебе было с ней скучно, надо ей все время что-то предлагать. Смотри, малышка.
Он подошел к автомобилю и открыл багажник.
– Перво-наперво ей нужно много платьев, – сказал он. – Вот, например, прелестное вечернее платье…
Он вынул его и швырнул в сторону Момо.
– А вот шуба из настоящей норки. А вот шелковый халат. А вот костюм для игры в теннис. И лыжный костюм. И купальник. И костюм для верховой езды. И пижама. И ночная рубашка. И еще одна. И еще…
Он бросал вещи в кучу между Момо и куклой.
– Вот, – сказал он и снова слабо улыбнулся. – С этим ты можешь поиграть для начала, не так ли, малышка? Ты думаешь, что через несколько дней опять станет скучно? Но тогда надо предложить кукле еще кое-что…
Он нагнулся над багажником и опять стал выкидывать вещи:
– Вот, например, настоящая маленькая сумка из змеиной кожи, с настоящей губной помадой и пудреницей. А вот маленький фотоаппарат. А вот теннисная ракетка. А вот кукольный бинокль, тоже настоящий. Вот браслет, ожерелье, серьги, кукольный револьвер, шелковые чулки, шляпа с пером, соломенная шляпа, а вот весенняя шляпка, вот бадусан для ванн, а вот дезодорант для тела…
Он на минуту замолчал и испытующе посмотрел на Момо – как она скованно сидит на земле посреди всех этих вещей.
– Ты видишь, – продолжал Серый господин, – все очень просто. Надо иметь все больше и больше вещей, тогда никогда не будет скучно. Но может быть, ты думаешь, что совершенная кукла в один прекрасный день захочет иметь вообще все на свете и тогда опять станет скучно? Нет, малышка, не беспокойся! На такой случай мы имеем для Бэбигёрл подходящего партнера.
И он вынул из багажника другую куклу. Она была такой же величины, как Бэбигёрл, была такой же совершенной, с одной лишь разницей: это был молодой человек! Серый господин посадил вторую куклу рядом с первой и объяснил:
– Это Бэбибой! Для него тоже имеется богатый гарнитур.
И если это все – все – опять станет скучным, тогда мы найдем для Бэбигёрл подружку, и у этой подружки тоже есть гарнитур, который впору только ей одной. А у Бэбибоя найдется подходящий друг, а у того опять друзья и подружки. Ты видишь, никогда не будет скучно! Можно продолжать бесконечно, и всегда останется еще что-нибудь, что ты можешь себе пожелать.
Говоря это, он вытаскивал из багажника машины одну куклу за другой – казалось, его багажник бездонный – и расставлял их вокруг Момо, которая все еще неподвижно сидела на месте и испуганно смотрела на Серого господина.
– Ну? – спросил он наконец, пыхтя сигарой, пуская густые облака дыма. – Поняла ты теперь, как надо играть с такой куклой?
– Поняла, – ответила Момо.
Она вся дрожала от холода.
Серый господин с довольным видом кивнул, затягиваясь сигарой.
– Ты, конечно, хотела бы оставить все эти прекрасные вещи у себя, не так ли? Хорошо, малышка, я дарю их тебе! Ты все это получишь – не сразу, но одно за другим, понимаешь? – и еще много, много чего другого! И тебе не надо за это ничем расплачиваться. Только играть должна ты со всем этим так, как я тебе объяснил. Ну, что ты на это скажешь?
Серый господин улыбнулся ей с нетерпением, но так как Момо ничего не говорила, а только серьезно смотрела на него, он торопливо подсел к ней:
– Теперь твои друзья тебе больше не нужны, понимаешь? У тебя будет достаточно развлечений, если все эти прекрасные вещи будут принадлежать тебе, к тому же ты все время будешь получать все новые и новые, не правда ли? Ты же хочешь этого? Ты хочешь иметь эту замечательную куклу? Ты непременно хочешь ее иметь, не так ли?
Момо смутно почувствовала, что ей предстоит борьба – более того: что она уже втянута в эту борьбу. Но она не знала, как бороться и с кем именно. Ибо чем дольше она внимала странному гостю, тем сильней испытывала к нему то же чувство, что и к кукле: она слышала голос, который говорил, она слышала слова, но не слышала того, кто говорит. Она покачала головой.
– Что такое, что? – спросил Серый господин, приподняв брови. – Ты все еще недовольна? Современные дети, действительно, слишком требовательны! Может, ты скажешь мне, чего этой роскошной кукле еще не хватает?
Момо смотрела в землю, задумавшись.
– Мне кажется, – сказала она тихо, – мне кажется, ее нельзя полюбить.
– Об этом вообще не может быть и речи! – сказал Серый господин ледяным тоном.
Момо посмотрела ему в глаза. Человек навевал на нее страх исходящим из глаз холодом. Вместе с тем ей странным образом было жаль его, хотя она не могла бы сказать почему.
– Но мои друзья… – сказала она, – я их люблю.
Энде М. Момо: Сказка о похищенном времени
– Давай играть, будто ты пришла ко мне в гости, – предложила Момо.
– Добрый день, – сказала кукла. – Я Бэбигёрл, совершенная кукла.
– Как это мило, что вы меня посетили! – ответила Момо. – Откуда вы, уважаемая дама?
– Я принадлежу тебе, – продолжала Бэбигёрл. – Все будут тебе завидовать.
– Но послушай, – возразила Момо, – если ты все время будешь говорить одно и то же, никакой игры не получится.
– Хочу иметь много вещей, – ответила кукла, хлопая ресницами.
Момо попробовала начать другую игру. Когда из этого тоже ничего не вышло, еще одну, потом еще и еще. Ничего не получалось.
Если бы кукла не умела говорить, Момо сама отвечала бы за нее и получился бы прекрасный разговор. Но Бэбигёрл своими словами только портила всякую беседу.
Момо охватило чувство, какого она до этого никогда не испытывала. И так как чувство это было совсем новым, потребовалось какое-то время, чтобы Момо поняла, что это – скука.
Момо растерялась. Охотнее всего она просто бросила бы эту совершенную куклу и принялась бы играть во что-нибудь другое, но почему-то не могла от нее оторваться.
В конце концов Момо осталась сидеть, пристально уставившись на куклу, а та в свою очередь уставилась голубыми стеклянными глазами на Момо – будто они друг друга гипнотизируют.
Наконец Момо отвела взгляд в сторону – и испугалась. Неподалеку стоял элегантный пепельно-серый автомобиль, она и не заметила, как он подъехал. В машине сидел господин в костюме цвета паутины, в жесткой серой шляпе. Он курил маленькую серую сигару. И лицо у него было пепельно-серое.
Очевидно, он уже некоторое время наблюдал за Момо, потому что кивнул ей, улыбаясь. И несмотря на то, что полдень был жаркий и воздух дрожал от солнечного зноя, Момо вдруг стала мерзнуть.
Человек открыл дверцу машины, вышел и направился к Момо. В руке он нес свинцово-серый портфель.
– Какая у тебя прекрасная кукла! – проговорил он своеобразно-беззвучным голосом. – Все друзья будут тебе завидовать.
Момо пожала плечами и промолчала.
– Наверное, очень дорогая вещь? – продолжал господин.
– Не знаю, – смущенно ответила Момо. – Я ее нашла.
– Что ты говоришь! – воскликнул Серый господин. – Вот счастливица! Везет же тебе!
Момо опять промолчала, плотнее завернувшись в свой огромный мужской пиджак. Холод усиливался.
– Мне, однако, кажется, что ты не особенно радуешься, – сказал Серый господин, слабо улыбаясь.
Момо покачала головой. Странное чувство охватило ее: будто все ее друзья навеки исчезли из мира – нет, будто их никогда и не было! Будто все они жили в ее воображении. Вместе с тем она почувствовала нечто предостерегавшее ее.
– Я некоторое время наблюдал за тобой, – продолжал Серый господин, – мне кажется, что ты вообще не знаешь, как надо играть с такой замечательной куклой. Показать тебе?
Момо удивленно взглянула на него и кивнула.
– Хочу иметь много-много вещей, – внезапно заквакала кукла.
– Вот видишь, малышка, – сказал Серый господин. – Она сама все объясняет. С такой замечательной куклой нельзя играть, как с обыкновенной, это же ясно. Если ты не хочешь, чтоб тебе было с ней скучно, надо ей все время что-то предлагать. Смотри, малышка.
Он подошел к автомобилю и открыл багажник.
– Перво-наперво ей нужно много платьев, – сказал он. – Вот, например, прелестное вечернее платье…
Он вынул его и швырнул в сторону Момо.
– А вот шуба из настоящей норки. А вот шелковый халат. А вот костюм для игры в теннис. И лыжный костюм. И купальник. И костюм для верховой езды. И пижама. И ночная рубашка. И еще одна. И еще…
Он бросал вещи в кучу между Момо и куклой.
– Вот, – сказал он и снова слабо улыбнулся. – С этим ты можешь поиграть для начала, не так ли, малышка? Ты думаешь, что через несколько дней опять станет скучно? Но тогда надо предложить кукле еще кое-что…
Он нагнулся над багажником и опять стал выкидывать вещи:
– Вот, например, настоящая маленькая сумка из змеиной кожи, с настоящей губной помадой и пудреницей. А вот маленький фотоаппарат. А вот теннисная ракетка. А вот кукольный бинокль, тоже настоящий. Вот браслет, ожерелье, серьги, кукольный револьвер, шелковые чулки, шляпа с пером, соломенная шляпа, а вот весенняя шляпка, вот бадусан для ванн, а вот дезодорант для тела…
Он на минуту замолчал и испытующе посмотрел на Момо – как она скованно сидит на земле посреди всех этих вещей.
– Ты видишь, – продолжал Серый господин, – все очень просто. Надо иметь все больше и больше вещей, тогда никогда не будет скучно. Но может быть, ты думаешь, что совершенная кукла в один прекрасный день захочет иметь вообще все на свете и тогда опять станет скучно? Нет, малышка, не беспокойся! На такой случай мы имеем для Бэбигёрл подходящего партнера.
И он вынул из багажника другую куклу. Она была такой же величины, как Бэбигёрл, была такой же совершенной, с одной лишь разницей: это был молодой человек! Серый господин посадил вторую куклу рядом с первой и объяснил:
– Это Бэбибой! Для него тоже имеется богатый гарнитур.
И если это все – все – опять станет скучным, тогда мы найдем для Бэбигёрл подружку, и у этой подружки тоже есть гарнитур, который впору только ей одной. А у Бэбибоя найдется подходящий друг, а у того опять друзья и подружки. Ты видишь, никогда не будет скучно! Можно продолжать бесконечно, и всегда останется еще что-нибудь, что ты можешь себе пожелать.
Говоря это, он вытаскивал из багажника машины одну куклу за другой – казалось, его багажник бездонный – и расставлял их вокруг Момо, которая все еще неподвижно сидела на месте и испуганно смотрела на Серого господина.
– Ну? – спросил он наконец, пыхтя сигарой, пуская густые облака дыма. – Поняла ты теперь, как надо играть с такой куклой?
– Поняла, – ответила Момо.
Она вся дрожала от холода.
Серый господин с довольным видом кивнул, затягиваясь сигарой.
– Ты, конечно, хотела бы оставить все эти прекрасные вещи у себя, не так ли? Хорошо, малышка, я дарю их тебе! Ты все это получишь – не сразу, но одно за другим, понимаешь? – и еще много, много чего другого! И тебе не надо за это ничем расплачиваться. Только играть должна ты со всем этим так, как я тебе объяснил. Ну, что ты на это скажешь?
Серый господин улыбнулся ей с нетерпением, но так как Момо ничего не говорила, а только серьезно смотрела на него, он торопливо подсел к ней:
– Теперь твои друзья тебе больше не нужны, понимаешь? У тебя будет достаточно развлечений, если все эти прекрасные вещи будут принадлежать тебе, к тому же ты все время будешь получать все новые и новые, не правда ли? Ты же хочешь этого? Ты хочешь иметь эту замечательную куклу? Ты непременно хочешь ее иметь, не так ли?
Момо смутно почувствовала, что ей предстоит борьба – более того: что она уже втянута в эту борьбу. Но она не знала, как бороться и с кем именно. Ибо чем дольше она внимала странному гостю, тем сильней испытывала к нему то же чувство, что и к кукле: она слышала голос, который говорил, она слышала слова, но не слышала того, кто говорит. Она покачала головой.
– Что такое, что? – спросил Серый господин, приподняв брови. – Ты все еще недовольна? Современные дети, действительно, слишком требовательны! Может, ты скажешь мне, чего этой роскошной кукле еще не хватает?
Момо смотрела в землю, задумавшись.
– Мне кажется, – сказала она тихо, – мне кажется, ее нельзя полюбить.
– Об этом вообще не может быть и речи! – сказал Серый господин ледяным тоном.
Момо посмотрела ему в глаза. Человек навевал на нее страх исходящим из глаз холодом. Вместе с тем ей странным образом было жаль его, хотя она не могла бы сказать почему.
– Но мои друзья… – сказала она, – я их люблю.
Энде М. Момо: Сказка о похищенном времени
– А я нахожу, что ты очень хорошо сказала. И поэтому я открою тебе одну тайну: отсюда – из Дома‑Нигде в Переулке‑Никогда, – отсюда приходит время ко всем людям на свете!
Момо взглянула на него с благоговением.
– О, – произнесла она тихо, – ты его сам делаешь? Мастер Хора улыбнулся:
– Нет, моя девочка, я всего лишь управляющий. Моя обязанность – выделить каждому человеку столько времени, сколько ему определено.
– Не можешь ли ты тогда сделать так, чтобы Серые господа не воровали у людей время?
– Нет, этого я не могу, – ответил Мастер Хора. – Люди должны сами решать, что им делать со своим временем. И защищаться они должны тоже сами. Я только выдаю каждому, что положено.
Момо оглянулась вокруг:
– И для этого у тебя столько часов? Для каждого человека – часы, да?
– Нет, Момо, – возразил Мастер Хора. – Все эти часы – просто моя коллекция. Они всего лишь несовершенная копия того, что находится в груди у каждого человека. Ибо так же, как даны глаза, чтобы видеть свет, и уши, чтобы слышать звуки, – так же дано сердце, чтобы воспринимать время. Время, не воспринятое сердцем, пропадает так же, как пропадают краски радуги для слепого или для глухого – пение птиц. К сожалению, на свете много глухих и слепых сердец, которые ничего не ощущают, хотя и бьются.
– А если мое сердце когда‑нибудь перестанет биться? – спросила Момо.
– Тогда окончится и твое время, милая девочка, – ответил Мастер Хора. – Всю свою жизнь ты как бы возвращаешься сквозь время назад – сквозь все твои дни, ночи, месяцы и годы. Ты путешествуешь, пока не придешь к большим круглым серебряным воротам, через которые ты когда‑то вошла. в этот мир. Через них ты опять выйдешь.
– А что там – по другую сторону этих ворот?
– Оттуда приходит музыка, которую ты уже иногда слышала. И ты тогда тоже – часть этой музыки, один из ее звуков…
Он испытующе посмотрел на Момо:
– Наверно, ты этого еще не понимаешь?
– Понимаю, – тихо ответила Момо. – Думаю, что понимаю.
Она вспомнила, как шла задом наперед по Переулку‑Никогда, и спросила:
– А ты – не смерть?
Мастер Хора улыбнулся, помолчав некоторое время, потом ответил:
– Если бы люди знали, что такое смерть, они бы ее больше не боялись. А если бы они не боялись, то никто больше не смог бы воровать у них время их жизни.
– А почему не объяснить это людям? – предложила Момо.
– Ты думаешь? – спросил Мастер Хора. – Я говорю им это, когда отпускаю время, – ежечасно. Но боюсь, что люди просто не хотят меня слушать. Они хотят верить только тем, кто нагоняет на них страх. И это тоже загадка.
Момо взглянула на него с благоговением.
– О, – произнесла она тихо, – ты его сам делаешь? Мастер Хора улыбнулся:
– Нет, моя девочка, я всего лишь управляющий. Моя обязанность – выделить каждому человеку столько времени, сколько ему определено.
– Не можешь ли ты тогда сделать так, чтобы Серые господа не воровали у людей время?
– Нет, этого я не могу, – ответил Мастер Хора. – Люди должны сами решать, что им делать со своим временем. И защищаться они должны тоже сами. Я только выдаю каждому, что положено.
Момо оглянулась вокруг:
– И для этого у тебя столько часов? Для каждого человека – часы, да?
– Нет, Момо, – возразил Мастер Хора. – Все эти часы – просто моя коллекция. Они всего лишь несовершенная копия того, что находится в груди у каждого человека. Ибо так же, как даны глаза, чтобы видеть свет, и уши, чтобы слышать звуки, – так же дано сердце, чтобы воспринимать время. Время, не воспринятое сердцем, пропадает так же, как пропадают краски радуги для слепого или для глухого – пение птиц. К сожалению, на свете много глухих и слепых сердец, которые ничего не ощущают, хотя и бьются.
– А если мое сердце когда‑нибудь перестанет биться? – спросила Момо.
– Тогда окончится и твое время, милая девочка, – ответил Мастер Хора. – Всю свою жизнь ты как бы возвращаешься сквозь время назад – сквозь все твои дни, ночи, месяцы и годы. Ты путешествуешь, пока не придешь к большим круглым серебряным воротам, через которые ты когда‑то вошла. в этот мир. Через них ты опять выйдешь.
– А что там – по другую сторону этих ворот?
– Оттуда приходит музыка, которую ты уже иногда слышала. И ты тогда тоже – часть этой музыки, один из ее звуков…
Он испытующе посмотрел на Момо:
– Наверно, ты этого еще не понимаешь?
– Понимаю, – тихо ответила Момо. – Думаю, что понимаю.
Она вспомнила, как шла задом наперед по Переулку‑Никогда, и спросила:
– А ты – не смерть?
Мастер Хора улыбнулся, помолчав некоторое время, потом ответил:
– Если бы люди знали, что такое смерть, они бы ее больше не боялись. А если бы они не боялись, то никто больше не смог бы воровать у них время их жизни.
– А почему не объяснить это людям? – предложила Момо.
– Ты думаешь? – спросил Мастер Хора. – Я говорю им это, когда отпускаю время, – ежечасно. Но боюсь, что люди просто не хотят меня слушать. Они хотят верить только тем, кто нагоняет на них страх. И это тоже загадка.
немного киноцитат из Хауса ))
Я буду у себя в кабинете. Наедине с самим собой. В интернете появилось куча новой порнографии, а сама по себе она скачиваться не может © Доктор Хауз
Является ли ложь ложью, если все знают, что это ложь? © Доктор Хауз
— Женщина с которой вы жили? — Это индейское имя, а в правах она значится как Стейси © Доктор Хауз
Доктор Хауз не нарушает правила, он их игнорирует © Форман о Докторе Хаузе
Если я наслаждаюсь ненавистью к жизни, я не ненавижу жизнь. Я ею наслаждаюсь © Доктор Хауз
— Что ты собираешься делать? — Я думал выслушать ваши теории, высмеять их и после этого придумать свою собственную © Кэмерон и Хауз
— Мне нужно, чтобы ты одел свой халат. — Мне нужно два дня возмутительного секса с кем-нибудь, кто бесстыдно тебя младше © Кадди и Хауз
— Доктор Хауз! Нужна ваша помощь. — Нет, спасибо. Слишком много больных. Я могу подхватить что-нибудь © Кадди и Хауз
— Миссис Адамс, не могли бы вы выйти на минуту? — Зачем? — Затем, что вы меня раздражаете © Хауз и Адамс
/Хауз хочет войти к Кадди.../
Ассистент Кадди: туда нельзя.
Хауз: кто ты и почему на тебе галстук?
Ассистент: я ассистент доктора Кадди. Вы по какому вопросу?
Хауз: зашел узнать, почему у нее есть секретарь, а у меня нет.
Ассистент: я ассистент, а не сектретарь — закончил университет Рудгерса.
Хауз: хм? Даже не подозревал, что у них есть факультет секретарей! Вау.
— Вы что, вместе принимали душ?! — НЕТ! — Двойное отрицание означает согласие © Хауз и Чейз с Кэмерон
Либо помогай жить, либо умереть — нельзя все сразу © Доктор Хауз
Знаешь, что в тебе хорошего — ты всегда считаешь, что ты прав. Но вот, что расстраивает — ты действительно почти всегда прав. © Стейси о Хаузе
— У тебя что, телефон сдох? Ты его хоть иногда заряжаешь? — Их заряжают? А я всегда покупал новый © Уилсон и Хауз
— Помоги мне избежать этого ужина, и я расскажу, кто пустил слух, что ты транссексуал! — Нет такого слуха! — Будет, если не поможешь избежать ужина! © Хауз и Кадди
— Нельзя ставить диагноз без биопсии. — Нет, можно, будем ее лечить. Если ей станет лучше, мы узнаем, что мы были правы. — А если мы ошибёмся? — Узнаем еще что-нибудь. © Кэмерон и Хауз
Кто вам нужен, доктор, который держит вас за руку в то время, как вы умираете или доктор, который вас игнорирует в то время, как вам становится лучше? Пожалуй, самое хреновое — это иметь доктора, который вас игнорирует в то время, как вы умираете. © Хауз
— Это все еще не легально делать вскрытие на живом человеке? — Ты что, под кайфом? — Сегодня вторник; я чист! — Сегодня среда. © Хауз и Кадди
— Вы были правы. — Только что прозвучали три бесполезных слова. © Чейз и Хауз
— Как вы проверите реакцию кого-либо на боль? — Просто. Сделаю им больно. © Кэмерон и Хауз
— Думаешь, я хочу, чтобы весь мир видел, как ты пялишься на мою задницу и критикуешь мой гардероб? — А было бы лучше если бы я пялился на твой гардероб и критиковал твою задницу? © Кадди и Хауз
Надо проверить на паразитов, вирусы, бактерии, грибки, прионы, радиацию, токсины, химикаты, а может подхватили с порносайтов. Я проверю интернет, а вы все остальное. © Хауз
Разговор о диагнозе пациента:
Кэмерон: Как насчет секса?
Хаус: Ну, это будет непросто. Мы работаем вместе, я старше, но возможно тебе это нравится.
Кэмерон: Я имела в виду, что у него может быть сифилис.
Хаус: А-а. Хорошая отмазка.
Хауз: Людям не нужен больной доктор.
Уилсон: Логично. А мне не нужны здоровые пациенты.
Хауз: В мире миллион больных людей, почему я должен лечить этого?
Уилсон: Потому что этот лежит в нашей больничной палате.
Кадди появляется в кофте с глубоким декольте. Хауз:
— Отличный костюм, доктор Кадди. Он как бы говорит: "Я профессионал, но все еще женщина". Вообще-то он прямо выкрикивает вторую часть.
— Твоя большая трость тоже довольно незаметна.
— Вообще-то, я каждый раз надеваю праздничный колпак и праздную тот факт, что Земля в очередной раз обошла вокруг Солнца. Я действительно думал, что на этот раз ей не удастся, но черт возьми, это Планета, Которая Опять Смогла. © Хауз (о дне рождения)
— Гематома вызвала кому. — Какой замечательный диагноз, под него можно танцевать! © Чейз и Хауз
— Да, я понимаю, Хауз — просто душка. Так и хочется обнять его и никогда не отпускать. © Чейз
— Почему всегда я? — Потому что мир ненавидит тебя. Или потому что это занятие по диагностике. Можешь выбрать причину, которая больше польстит твоему самолюбию. © Хауз и Кадди
— Будь собой. Холодным, безразличным и отстраненным. — Пожалуйста, не сотвори из меня кумира. © Уилсон и Хауз
Кадди:
— Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
Хауз (громко):
— Я не буду снова заниматься с тобой сексом! Первый раз был ужасен!
— Ты не можешь поднять свою руку. — А ты не можешь писать стоя. © Кадди и Хауз
Кадди: (после того, как нашла Хауза там, где он прятался) Я просто шла на запах высокомерия.
— Веселого Рождества. — Счастливо идти к черту. © Триттер и Хауз
— Авария не вызвала кровотечение. — Да, кровотечение вызвало аварию, кровь попала на дорогу - стало скользко. © Кэмерон и Хауз
— Вы хотите чтобы я его лечил? Лекарства в аптеке, неподвижный пациент в интенсивной терапии. Похоже на простую географическую проблему. © Хауз
— Мальчик просто сдавал экзамен по математике, а затем его внезапно начало тошнить и он перестал осозновать, где он. — Да, так проявляется математика. © Форман и Хауз
Я буду у себя в кабинете. Наедине с самим собой. В интернете появилось куча новой порнографии, а сама по себе она скачиваться не может © Доктор Хауз
Является ли ложь ложью, если все знают, что это ложь? © Доктор Хауз
— Женщина с которой вы жили? — Это индейское имя, а в правах она значится как Стейси © Доктор Хауз
Доктор Хауз не нарушает правила, он их игнорирует © Форман о Докторе Хаузе
Если я наслаждаюсь ненавистью к жизни, я не ненавижу жизнь. Я ею наслаждаюсь © Доктор Хауз
— Что ты собираешься делать? — Я думал выслушать ваши теории, высмеять их и после этого придумать свою собственную © Кэмерон и Хауз
— Мне нужно, чтобы ты одел свой халат. — Мне нужно два дня возмутительного секса с кем-нибудь, кто бесстыдно тебя младше © Кадди и Хауз
— Доктор Хауз! Нужна ваша помощь. — Нет, спасибо. Слишком много больных. Я могу подхватить что-нибудь © Кадди и Хауз
— Миссис Адамс, не могли бы вы выйти на минуту? — Зачем? — Затем, что вы меня раздражаете © Хауз и Адамс
/Хауз хочет войти к Кадди.../
Ассистент Кадди: туда нельзя.
Хауз: кто ты и почему на тебе галстук?
Ассистент: я ассистент доктора Кадди. Вы по какому вопросу?
Хауз: зашел узнать, почему у нее есть секретарь, а у меня нет.
Ассистент: я ассистент, а не сектретарь — закончил университет Рудгерса.
Хауз: хм? Даже не подозревал, что у них есть факультет секретарей! Вау.
— Вы что, вместе принимали душ?! — НЕТ! — Двойное отрицание означает согласие © Хауз и Чейз с Кэмерон
Либо помогай жить, либо умереть — нельзя все сразу © Доктор Хауз
Знаешь, что в тебе хорошего — ты всегда считаешь, что ты прав. Но вот, что расстраивает — ты действительно почти всегда прав. © Стейси о Хаузе
— У тебя что, телефон сдох? Ты его хоть иногда заряжаешь? — Их заряжают? А я всегда покупал новый © Уилсон и Хауз
— Помоги мне избежать этого ужина, и я расскажу, кто пустил слух, что ты транссексуал! — Нет такого слуха! — Будет, если не поможешь избежать ужина! © Хауз и Кадди
— Нельзя ставить диагноз без биопсии. — Нет, можно, будем ее лечить. Если ей станет лучше, мы узнаем, что мы были правы. — А если мы ошибёмся? — Узнаем еще что-нибудь. © Кэмерон и Хауз
Кто вам нужен, доктор, который держит вас за руку в то время, как вы умираете или доктор, который вас игнорирует в то время, как вам становится лучше? Пожалуй, самое хреновое — это иметь доктора, который вас игнорирует в то время, как вы умираете. © Хауз
— Это все еще не легально делать вскрытие на живом человеке? — Ты что, под кайфом? — Сегодня вторник; я чист! — Сегодня среда. © Хауз и Кадди
— Вы были правы. — Только что прозвучали три бесполезных слова. © Чейз и Хауз
— Как вы проверите реакцию кого-либо на боль? — Просто. Сделаю им больно. © Кэмерон и Хауз
— Думаешь, я хочу, чтобы весь мир видел, как ты пялишься на мою задницу и критикуешь мой гардероб? — А было бы лучше если бы я пялился на твой гардероб и критиковал твою задницу? © Кадди и Хауз
Надо проверить на паразитов, вирусы, бактерии, грибки, прионы, радиацию, токсины, химикаты, а может подхватили с порносайтов. Я проверю интернет, а вы все остальное. © Хауз
Разговор о диагнозе пациента:
Кэмерон: Как насчет секса?
Хаус: Ну, это будет непросто. Мы работаем вместе, я старше, но возможно тебе это нравится.
Кэмерон: Я имела в виду, что у него может быть сифилис.
Хаус: А-а. Хорошая отмазка.
Хауз: Людям не нужен больной доктор.
Уилсон: Логично. А мне не нужны здоровые пациенты.
Хауз: В мире миллион больных людей, почему я должен лечить этого?
Уилсон: Потому что этот лежит в нашей больничной палате.
Кадди появляется в кофте с глубоким декольте. Хауз:
— Отличный костюм, доктор Кадди. Он как бы говорит: "Я профессионал, но все еще женщина". Вообще-то он прямо выкрикивает вторую часть.
— Твоя большая трость тоже довольно незаметна.
— Вообще-то, я каждый раз надеваю праздничный колпак и праздную тот факт, что Земля в очередной раз обошла вокруг Солнца. Я действительно думал, что на этот раз ей не удастся, но черт возьми, это Планета, Которая Опять Смогла. © Хауз (о дне рождения)
— Гематома вызвала кому. — Какой замечательный диагноз, под него можно танцевать! © Чейз и Хауз
— Да, я понимаю, Хауз — просто душка. Так и хочется обнять его и никогда не отпускать. © Чейз
— Почему всегда я? — Потому что мир ненавидит тебя. Или потому что это занятие по диагностике. Можешь выбрать причину, которая больше польстит твоему самолюбию. © Хауз и Кадди
— Будь собой. Холодным, безразличным и отстраненным. — Пожалуйста, не сотвори из меня кумира. © Уилсон и Хауз
Кадди:
— Мне нужно кое-что с тобой обсудить.
Хауз (громко):
— Я не буду снова заниматься с тобой сексом! Первый раз был ужасен!
— Ты не можешь поднять свою руку. — А ты не можешь писать стоя. © Кадди и Хауз
Кадди: (после того, как нашла Хауза там, где он прятался) Я просто шла на запах высокомерия.
— Веселого Рождества. — Счастливо идти к черту. © Триттер и Хауз
— Авария не вызвала кровотечение. — Да, кровотечение вызвало аварию, кровь попала на дорогу - стало скользко. © Кэмерон и Хауз
— Вы хотите чтобы я его лечил? Лекарства в аптеке, неподвижный пациент в интенсивной терапии. Похоже на простую географическую проблему. © Хауз
— Мальчик просто сдавал экзамен по математике, а затем его внезапно начало тошнить и он перестал осозновать, где он. — Да, так проявляется математика. © Форман и Хауз
"Но главное, что Вован понял из книг, это то, что в жизни нет ничего слаще тайм-аута. Он это знал и сам, можно сказать, чувствовал жопой, но книги объясняли: чтобы иметь возможность позволить себе этот тайм-аут, его надо постоянно откладывать и работать, работать и работать, потому что люди, вся жизнь у которых проходит в одном непрерывном тайм-ауте, никогда не накопят достаточно денег, чтобы позволить его себе хоть когда-нибудь."
(ц) В. Пелевин «Тайм-аут, или Вечерняя Москва»
(ц) В. Пелевин «Тайм-аут, или Вечерняя Москва»
