Да, вот, у меня, вообще, вопрос смысла жизни сидел в голове почему-то еще как-то аж с детства. Я говорю, я, вон, даже
тётю свою спрашивал, зачем она живет.
И она была не единственной, поверьте. Это просто она дала самый мозгоразрывающий ответ. А так - я всех спрашивал. Казалось, что должна же быть у меня в жизни какая-то роль. Я должен знать, кто я, зачем я здесь, что мне в связи с этим делать и куда идти.
Все это осложнялось характерным детско-юношеским ощущением собственной уникальности и отмеченности. Казалось, что, ну ладно, даже если не у всех, но у меня-то же точно должна быть какая-то, не больше, не меньше,
миссия.
Где-то к старшей школе оно обострилось настолько, что вот действительно стало казаться, что "без четкого ответа жизни не будет вообще".
К окончанию школы начался совершенно нигилистический и декадентский период. Я вдруг понял, что смысла, возможно, и не будет. Что его и нет.
Видимо, примерно на тогда пришлись и самые жуткие
школьные пи-цы. Наверное, я пытался добиться от мира каких-то ответов со всем присущим юношеским максимализмом.
Тогда моим главным внутренним спутником стал недемонстративный суицид. Самоубийство - это было то, что я постоянно держал тогда в голове где-то поблизости, как вариант универсального выхода из любых сложных ситуаций. Смерти я тогда действительно совсем не боялся. Чего ее бояться, если смысла в жизни все равно никакого.
Соответственно, бояться было нечего. И, когда возникали трудные ситуации, всегда казалось, что многие из них - куда страшнее смерти, а смерть - просто легкий выход из любой из них.
Маме на разные предъявы я тогда несколько раз выдал фразу: "Я не просил меня рожать!"
Финальный этап, длившийся, видимо, еще несколько лет, я вспомнить не могу.
Не знаю, в какой момент вдруг произошло это осознание. Но оно было не на уровне интеллектуального понимания, а именно на уровне прямого переживания. Это уже потом я облек его в слова.
Я четко ощутил, что совершенно неважно, есть в жизни какой-то внешний смысл, или нет. И даже если б он был - лично мне толку от него не было бы никакого. Вот если б я узнал, что являюсь частью каких-то мировых процессов по производству какой-то субстанции - я, что, постарался бы производить как можно больше этой субстанции, вместо того, чтобы жить свою текущую маленькую жизнь, с маленькими, эгоистичными, но своими собственными, радостями?..
Именно тогда я понял, что Я - это только то, что здесь. Совершенно неважно, будет ли после смерти следующая жизнь в этом мире, или в другом, или я интегрируюсь во всемирный разум, или вообще перестану существовать - для МЕНЯ,
для той моей части, что как раз и ищет смысл, это не имеет никакого значения. И если и есть части, для которых этот глобальный смысл имеет значение, то мучаются-то из-за него совсем не они. Как раз им-то пофигу. Мучается и ищет себя тот Я для, для которого этот смысл всегда будет лежать вовне, а не внутри. А значит, внутренней ценности представлять не будет. Простой человеческой радости от соответствия ему в этой текущей жизни получить нельзя.
И так будет при любых раскладах. На какой бы уровень мы ни выходили, СМЫСЛ мы всегда будем ставить уровнем выше.
И именно в этом заключается систематическая ошибка психики. Ведь смысл - понятие сугубо внутреннее. Здесь и сейчас мы можем придать себе и своей жизни совершенно любой смысл, какой сами захотим. И сам поиск смысла - тоже один из таких "смыслов". Захотим - и вся наша жизнь станет мистическим поиском смысла во всем вокруг. Захотим - и станем стрелой, летящей в одну конкретную цель. Захотим - и будем всю жизнь предаваться гедонизму. Что угодно, в любых сочетаниях.
А жажда бОльшего, поиск смысла вовне - это просто такое свойство головы. Что-то вроде побочного эффекта ее работы. Голове иногда хочется бОльшего. Даже довольно часто. Можно сказать - почти всегда. Ну и пусть. Я буду жить сам, а не ориентироваться на побочный эффект, как на маяк. Все равно никто, кроме меня, не придумает мне такой смысл, который бы реально доставил удовольствие в текущей жизни. А ведь прожить с удовольствием и интересом - это и есть главное на данном конкретном отрезке пути.
Не знаю, понятно ли я излагаю, выходит достаточно сумбурно, потому, что я пытаюсь облечь в слова некий инсайт. Который я когда-то получил, и ощущаю это понимание с тех пор всегда.
То, что я пишу - это понятно или нет?