«Истинное самоубийство — дело спланированное, размеренное и верное. Многие проповедуют, что самоубийство — это проявление трусости… Эти слова не имеют ничего общего с истиной. Самоубийство — дело невероятного мужества.» (с) Облачный атлас
В моей семье не осуждают самоубийц.
Нет, не так. В моей семье понимают самоубийц и стараются не осуждать.
Как оказалось, когда у тебя в анамнезе прописаны родственники с пограничными состояниями, которые были большой частью твоего детства и воспитания - это накладывает некоторый отпечаток не только на физиологию, но и на психику.
Сколько себя помню, я либо яро осуждала людей которые свели счёты с жизнью, либо уважала за смелость сделанного в пустоту шага, либо обдумывала способ присоединиться к их компании. Но равнодушной этот вопрос меня никогда не оставлял.
Меня не пугала ни неизвестность, ни перспектива быть захороненной за церковной/кладбищенской оградой и стыдно признавать, но и перспектива выбить дух из родителей своим уходом тоже мало пугала, хотя и коробила.
Зато меня притормозил фильм «Облачный атлас». А вернее, персонаж-композитор, который спасаясь от суда застрелился. На тот момент я его реинкарнацию не заметила и решила, что самоубийство - это на совсем.
Пережить весенние обострения это не облегчало и желание лезть на стены нивелировать никак не помогло. Но в комплекте с жалкими остатками саморефлексии помогло протянуть несколько лет до этого момента, пока не стало совсем невмоготу.
Тревогу я забила, когда поняла что меня не только не пугает потенциальная смерть в тех же родах, а я вообще по отношению к этому событию ничего не испытываю, кроме разве что желания не испытывать боли.
Надо ли говорить, что в сочетании с апатией, бессонницей и прочими не очень весёлыми вещами я несколько месяцев провела в самовоздвигнутом ментальном аду, пока не решилась на звонок психологу.
При всём при этом, я умудрялась проявлять чудеса потрясающей амбивалентности по отношению к этому вопросу: несмотря на полную апатию, я дико боялась людей. Чтоб было понятно размах, то в последние месяцы я не ходила в большие магазины, не ездила общественным транспортом и старалась как можно реже появляться в общественных местах в принципе. Такого дичайшего страха я не испытывала давно. Меня пугала сама возможность потенциального конфликта с кем либо. Разбор полётов с кем-то и самопальные советы на тему «Ну вот что может случиться, если будет конфликт? Ну вот самое ужасное?» не помогали вообще. Потому что никто не знал что делать с ответом «Меня могут избить или уничтожить».
В сочетании с «можно я выйду через чёрных ход, желательно безболезненно» мои переживания за собственную шкуру даже для меня были странным сочетанием. Хотя, сейчас это кажется логичным. Боли я боялась больше. Любой.
От того даже записаться к специалисту для меня стало достижением небывалым.