Стихи (и песни)

Navalmoral

Navalmoral

Корифей
Не нашел такой темы, а песней поделиться захотелось
58.gif

O Lutefisk, O Lutefisk
To The Tune of O Christmas Tree

Original Words: O Tannenbaum, Ernst Gebhard Anschutz, 1824

Adaptation by Red Stangeland

Music: O Tannenbaum, German Folk Song

1. O Lutefisk, O Lutefisk, how fragrant your aroma,
O Lutefisk, O Lutefisk, you put me in a coma.
You smell so strong, you look like glue,
You taste just like an overshoe,
But lutefisk, come Saturday,
I tink I eat you anyvay

2. O Lutefisk, O lutefisk, I put you in the doorvay.
I wanted you to ripen up just like they do in Norvay.
A dog came by and sprinkled you.
I hit him with my overshoe.
O lutefisk, now I suppose
I'll eat you while I hold my nose.

3. O Lutefisk, O lutefisk, how well I do remember.
On Christmas Eve how we'd receive our big treat of December.
It wasn't turkey or fried ham.
It wasn't even pickled Spam.
My mother knew there was no risk
In serving buttered lutefisk.

4. O Lutefisk, O lutefisk, now everyone discovers
That lutefisk and lefse make Norvegians better lovers.
Now all the world can have a ball.
You're better than that Geritol.
O lutefisk, with brennevin [Norwegian brandy]
You make me feel like Errol Flynn.

5. O Lutefisk, O lutefisk, you have a special flavor.
O Lutefisk, O lutefisk, all good Norvegians savor.
That slimy slab we know so well
Identified by ghastly smell.
O Lutefisk, O lutefisk,
Our loyalty won't waver.

6cfe2bddc0761fd8eb3e15d576749d6d.jpg

отсюда
 
Ну и я тогда поделюсь своей любимой
3.gif

Из подобной фолковой серии.

Irish Rovers - The Drunk Scotsman Song

Well a Scotsman clad in kilt left a bar one evening fair
And one could tell by how he walked the he'd drunk more than his share
He fumbled 'round until he could no longer keep his feet
And he stumbled off in to the grass to sleep beside the street

Refrain:
Ring-ding didle idle i de-o
Ring dye didley i oh
He stumbled off in to the grass to sleep beside the street

About that time two young and lovely girls just happened by
One says to the other, with a twinkle in her eye
"See yon sleeping Scotsman, so strong a handsome built?
I wonder if it's true what they don't wear beneath the kilt."

Refrain:
Ring-ding didle idle i de-o
Ring dye didley i oh
I wonder if it's true what they don't wear beneath the kilt

They crept up on that sleeping Scotsman quiet as could be
Lifted up his kilt about an inch so they could see
And there, behold, for them to view beneath his Scottish skirt
Was nothing more than God had graced him with upon his birth

Refrain:
Ring-ding didle idle i de-o
Ring dye didley i oh
Was nothing more than God had graced him with upon his birth

They marveled for a moment, then one said "We must be gone.
Let's leave a present for our friend before we move along"
As a gift they left a blue silk ribbon tied in to a bow
Around the bonnie star the Scot's kilt did lift and show

Refrain:
Ring-ding didle iidle i de-o
Ring dye didley i oh
Around the bonnie star the scot's kilt did lift and show

Now the Scotsman woke to nature's call and stumbled towards the trees
Behind the bush he lifts his kilt, and gawks at what he sees
And in a startled voice he says, to what's before his eyes,
"Lad, I don't know where ya been, but I see you've won first prize"

Refrain:
Ring-ding didle idle i de-o
Ring dye didley i oh
Lad, I don't know where you've been, but I see you've won first prize.
 
Rudyard Kipling
If

If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you,
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too;
If you can wait and not be tired by waiting,
Or being lied about, don't deal in lies,
Or being hated, don't give way to hating,
And yet don't look too good, nor talk too wise:

If you can dream -- and not make dreams your master;
If you can think -- and not make thoughts your aim;
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same;
If you can bear to hear the truth you've spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build'em up with worn-out tools:

If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings
And never breathe a word about your loss;
If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: "Hold on!"

If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings -- nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much;
If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds' worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that's in it,
And -- which is more -- you'll be a Man, my son!
 
Сегодня знаменитому стихотворению Александра Блока исполняется 104 года.
y8rfOTfU2Ak.jpg
 
Вдали подъемля чёрный прах;
Идут походные телеги,
Костры пылают на холмах.
Беда: восстали печенеги!
 
Неба утреннего стяг,
В жизни важен первый шаг.
Слышишь, реют над страною
Ветры яростных атак.

И вновь продолжается бой,
И сердцу тревожно в груди,
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.

Весть летит во все концы,
Вы поверьте нам,отцы,
Будут новые победы,
Встанут новые бойцы.

И вновь продолжается бой,
И сердцу тревожно в груди,
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.

В мире зной и снегопад,
Мир и беден и богат.
С нами юность всей планеты,
Наш всемирный стройотряд.

И вновь продолжается бой,
И сердцу тревожно в груди,
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.

С неба милостей не жди,
Жизнь для правды не щади.
Нам, ребята, в этой жизни
Только с правдой по пути.

И вновь продолжается бой,
И сердцу тревожно в груди,
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.

111.gif
 
Среди нехоженых дорог,
Где ключ студеный бил,
Ее узнать никто не мог
И мало кто любил.

Фиалка пряталась в лесах,
Под камнем чуть видна.
Звезда мерцала в небесах
Одна, всегда одна.

Не опечалит никого,
Что Люси больше нет,
Но Люси нет - и оттого
Так изменился свет.

Уильям Вордсворт
 
голем, голем, зачем тебе сердце,
кисло пахнущая батарея, цинк и пергамент,
голем, голем, зачем ты ходишь тут
как будто некуда тебе деться,
неуклюже перебирая ногами.
глина, глина, что помнишь ты о море,
если скатываясь с тебя, даже море мутнело,
возвращайся в небытие, глина, глина,
не ведающая жизни, а значит горя -
где такое видано, чтобы глина пела.
на углу невелички-улички, обняв фонарный столб,
опрокинув помойку, жопой прижав к бордюру
чей-то автомобиль, поет и плачет голем,
солнце остатним светом светит ему в глаза,
и мокрая глина глаз золотится морем,
и дети спорят: да кино снимают, спорим?
да он настоящий, он создателя ищет, спорим?
время, цепляясь зубцами храповика, ползет к шести.
голем поет, потому что создателя не найти.

YELLOW_RAT
 
ага, еще один общий друг в жж образовался... но этого я не читала. оно видно было до того, как я это чудо зафрендила...
 
3.12.1909. Дублин

Ты обращаешь меня в зверье. Ты, ты, ты,
бесстыже влекущая за собой. Это твоя рука
первой (где это было? — в Рингсенде, да? —
выкатилось колечко) трогала — там — меня.
Это твоя проникла, чуть отстранив рубаху,
длинными, легкими, нежными нестерпимо,
да, как цветок по изгороди, как повилика,
и взяла его медленно, изнуряя и возводя,
глядя в глаза мне, кроткая и святая,
когда я сквозь пальцы твои истекал,
пока я не вышел весь. Это твои губы
первыми — как надкусили яблочко —
слово произнесли — то, что вначале…
Где это было? Пула ли, Пола ль? Полый
север, постель, славяне, перекати-любляны.
Где это? — помнишь, ты подо мной лежала,
как до весны, под снегом, в тихом тепле,
и вдруг — ты надо мной, на мне, и пелена
тонкой твоей сорочки, сорванной, падает,
падает. Ну же, давай… давай! — шепчешь,
вскидываясь и оседая, будто рожок мой мал,
мал для тебя, разбуженной и бесстыжей:
ну же, fuck up, love! Fuck up, love! Любимый...
И скачешь, скачешь, Любляна, Пула...
Позволь мне, Нора, спросить... меня так мучит,
ведь, как ладонь, разжался в тебе, открылся,
ответь мне честно — за правду правда —
тот твой Причинный, прости, Могильщик,
тот центик, Винсент Косгрейв, он только трогал
тебя… снаружи? А если нет, как далеко он
зашел? Рука — под юбки? А пальцы (двое?)
прокрались в норку? Нора! Он трогал носик,
нашел его он? И сзади тоже тебя касался?
Он кончил, Нора? Ты помогала? Рукой, губами?
Тебя просил он? Куда, скажи мне, он изливался?
На грудь, в лицо ли? С бедра (как долго?) салфеткой
ты вытирала? А запах, Нора? А чувство? Ладно.
Еще вопрос (да, изнуряй, еще есть силы). Знаю,
что был я первым, что ты — моя, мое созданье.
Но знала ль ты допрежь ту дрожь — хоть дрожь —
до дней творенья? Да? Но с кем? Тот паренек,
тот Миша Бодкин, который люб тебе был, нет?
Скажи мне, Нора, честь за честь, за темень —
темень, — он? И пальцы твои тихие, как мыши,
в лазейку, чуть сквозящую в штанах, пробрались,
нет? И не скользили вниз, и там, в мошонке
его мохнатой, не замирали, не шептались, да?
Твои мышонки, Нора… Темень, страсть такая,
что даже если б ты (о нет! — скажи, скажи!)
губами — этими — своими, от которых не оторвать меня,
сказала бы, что вся деревня рыжих в графстве Гэлвей
тебя вертела… Я сдох бы по тебе. И выжил —
я так тебя хочу!


Джеймс Джойс
 
Вьюн над водой,
Да вьюн над водой,
Ой, да вьюн над водой расстилается.
Жених у ворот,
Ой, да жених у ворот,
Да жених у ворот дожидается.

Вынесли ему,
Да вынесли ему,
Ой, да вынесли
Сундуки полны добра.
– Это не моё,
Да это не моё,
Ой, да это не моё,
Это деверя маво.

Вьюн над водой,
Да вьюн над водой,
Ой, да вьюн над водой расстилается.
Жених у ворот,
Да жених у ворот,
Ой, да жених у ворот дожидается.

Вывели ему,
Ой, да вывели ему,
Да вывели ему вороного коня.
– Это не моё,
Да это не моё,
Ой, да это не моё,
Это шурина маво.

Вьюн над водой,
Да вьюн над водой,
Ой, да вьюн над водой расстилается.
Жених у ворот,
Да жених у ворот,
Ой, да жених у ворот дожидается.

Вывели ему,
Да вывели ему,
Ой, да вывели ему
Свет Настасьюшку.
– Это вот моё,
Да это вот моё,
Ой, да это вот моё,
Богом даденное.

Вьюн над водой,
Да вьюн над водой,
Ой, да вьюн над водой расстилается.
Жених у ворот,
Да жених у ворот,
Ой, да жених у ворот дожидается.
 
чо-то второй день в голове крутится, надо выкинуть, хоть сюда что ли...

Александр Галич - Новый год

По-осеннему деревья налегке,
Керосиновые пятна на реке,
Фиолетовые пятна на воде,
Ты сказала мне тихонько: "Быть беде".

Я позабыл твое лицо,
Я пьян был к полдню,
Я подарил твое кольцо, -
Кому, не помню...

Я подымал тебя на смех,
И врал про что-то,
И сам смеялся больше всех,
И пил без счета.

Из шутовства, из хвастовства
В то - балаганье
Я предал все твои слова
На поруганье.

Качалась пьяная мотня
Вокруг прибойно,
И ты спросила у меня:
"Тебе не больно?"

Не поймешь - не то январь, не то апрель,
Не поймешь - не то метель, не то капель.
На реке не ледостав, не ледоход.
Старый год, а ты сказала - Новый год.

Их век выносит на гора,
И - марш по свету,
Одно отличье - номера,
Другого нету!

О, этот серый частокол -
Двадцатый опус,
Где каждый день, как протокол,
А ночь, как обыск,

Где все зазря, где все не то,
И все не прочно,
Который час, и то никто
Не знает точно.

Лишь неизменен календарь
В приметах века -
Ночная улица. Фонарь.
Канал. Аптека...

В этот вечер, не сумевший стать зимой,
Мы дороги не нашли к себе домой,
А спросил тебя: "А может, все не зря?"
Ты ответила - старинным: "Быть нельзя".

1969
 
В полночь я вышел на прогулку,
Шёл в темноте по переулку,
Вдруг вижу - дева в закоулке
Стоит в слезах.
Где, говорю, тебя я видел?
Кто мне, скажи, тебя обидел,
Забыл тебя?
Ты Орландина, ты судьба моя!
Признайся мне, ведь я узнал тебя!
- Да, это я!
Да, моё имя Орландина,
Да, Орландина, Орландина,
Знай, Орландина, Орландина
Зовут меня.
Где-то, скажи, меня ты видел? -
Знаешь, что сам меня обидел,
Забыл меня,
Но для тебя забуду слёзы я,
Пойду с тобой, коль позовёшь меня,
Буду твоя!

- Ах, как хочу тебя обнять я,
Поцеловать рукав от платья,
Ну-ка, приди в мои объятья! -
И в этот миг
Шерстью покрылся лоб девичий,
Красен стал глаз, а голос птичий
И волчий лик!
Меня чудовище схватило
И сладострастно испустило
Мерзостный крик:

- Видишь ли, я не Орландина,
Да, я уже не Орландина,
Знай, я вообще не Орландина,
Я Люцифер!
Видишь, теперь в моих ты лапах,
Слышишь ужасный серы запах,
И гул огня! -
Так завопил он и вонзил свой зуб,
В мой бедный лоб свой древний медный зуб
Сам Сатана.
 
Я знаю мир — он стар и полон дряни,
Я знаю птиц, летящих на манок,
Я знаю, как звенит деньга в кармане
И как звенит отточенный клинок.
Я знаю, как поют на эшафоте,
Я знаю, как целуют, не любя,
Я знаю тех, кто "за" и тех, кто "против",
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю шлюх — они горды, как дамы,
Я знаю дам — они дешевле шлюх,
Я знаю то, о чем молчат годами,
Я знаю то, что произносят вслух,
Я знаю, как зерно клюют павлины
И как вороны трупы теребят,
Я знаю жизнь — она не будет длинной,
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю мир — его судить легко нам,
Ведь всем до совершенства далеко,
Я знаю, как молчат перед законом,
И знаю, как порой молчит закон.
Я знаю, как за хвост ловить удачу,
Всех растолкав и каждому грубя,
Я знаю — только так, а не иначе...
Я знаю все, но только не себя.

Я так решил довольно уж метаться
Мне надоело жить боясь, скорбя
Где дом мой? Я хочу туда прорваться
Пришла пора вернуть себе себя.
 
нет, еще не умер - хотя, конечно, как сказать -
если то, чем принято мерить жизнь, перебрать в уме,
шелк на коже, потемневшие от опущенных ресниц глаза,
то конечно, до февраля можно считать, что умер.
над трубой ближайшей котельной пухнет толстый дым
и такой мороз, от которого только работа и спасает,
перестанешь двигаться - становишься высохшим и седым,
как забытая в морозильнике рыба с впалым глазом
и обломанными усами.
можно, впрочем, думать, что она забьет еще хвостом,
разморозишь только, будет блеск и плеск и радужные пятна.
разморозишь только. ну, когда-нибудь. потом.
а пока засунь ее, пожалуйста, обратно.

yellow_rat
 
Войдите или зарегистрируйтесь для ответа.
Назад
Сверху