Я у педагогов была любимчиком в начальных классах, несмотря на то, что ябедничала и дралась. И еще в первом классе я не умела себя вести, как "положено", т.к. в детский сад не ходила. Поэтому поначалу могла встать посередине урока, сказать: "Спасибо, я дальше знаю" и удалиться домой. Учительница долго веселилась, говорят )) Или прийти не в форме в школу. Всякое такое.
В средней школе я ничем не выделялась. Педагоги меня мало замечали, ну а я была занята тем, что оборонялась от охламонов меня старше на 2 года, которые решили сделать из меня игрушку и всячески забавлялись - иногда больно и всегда обидно. Ну и одноклассники, видя такое дело, чем могли поддерживали. Поэтому этот период я помню как время, когда кругом враги. Редкие попытки с кем-то подружиться успешно пресекала моя мама любимой присказкой: "Ты что, не видишь, она тобой пользуется, а ты просто дура". Маме я не верила, но гостей было домой стыдно приводить, мне за это выговаривали каждый раз =) В соседней комнате подружка сидит, а тут меня отзывают на минутку и начинают в ухо шипеть о подружке гадости) на редкость неприятная ситуация, надо сказать.
Еще я постоянно просыпала на зарядку. Зарядку нужно было делать перед уроками и политинформацией, стоя на улице во дворе школы, прямо в одежде. Зимой в шубе, осенью в куртке. Мать по этому поводу вызывали в школу, она на меня орала. Потом как-то отец был не в рейсе и пошел вместо нее. В итоге он меня отмазал, сказал, что зарядка в одежде - это дебилизм, и он велел мне не ходить на нее сам, чтоб я не простывала.
Еще один конфликт с учителями был, когда у меня одноклассник отобрал контурные карты и убежал, кривляясь. Я бегала за ним с криком: "Отдай, сволочь!". К несчастью, как оказалось, это был день смерти какого-то генсека, то ли Брежнева, то ли Андропова уже, и по всей стране был объявлен траур. Нужно было ходить на цыпочках и говорить шепотом. А тут я бегаю ору
В общем, меня отловили, одноклассник спрятался под лестницей
и там съел мои контурные карты не знаю, куда дел их, новые покупать и раскрашивать пришлось.
В школу вызвали мать, директриса на нее шипела, зажав в углу: "В тот час, когда вся страна сплотилась в горе, вы допускаете, чтоб ваш ребенок себя так вел! Я добьюсь, что Ваш муж в море больше ходить не будет!".
Нихуя она, конечно, не сделала. Но мать перепугалась и с перепугу отлупила меня веником. А поминала мне, наверное, года три потом. Что из-за меня отца чуть с морей не сняли, и вот я тварь неблагодарная какая
Но это было всего лишь два происшествия с участием учителей, а так все было тихо. В разборки школьников они не вмешивались.
Потом, когда мучители мои после 10 класса выпустились, а из своей параллели все дебилы ушли в ПТУ, жизнь наладилась, хотя я сверстников по-прежнему побаивалась, но по крайней мере себя стала проявлять опять. Тут уже перестройка началась, все дела. Учителя притихли. Дети обнаглели. Поумнели. Вопросы стали задавать всякие малоудобные.
У нас была историчка, которая очень любила устраивать открытые обсуждения на уроках, побуждала мнение высказывать. Ее ученики очень любили. Потом, правда, выяснилось, что она была стукачкой, стучала на коллег в РОНО и ФСБ, ну и с детей, наверное, имела что-то. Но вроде как-то обошлось.
Еще была странная на голову физичка, которая объясняла хорошо, но ходила без лифчика в одной футболке и жрала торты в лабораторной на перемене, прозвище у нее было "Винни-Пух". В ширину она была больше, чем в высоту.
Математичка была, которая хорошо ладила с теми, кто в математике разбирается. Любила юных гениев. Она еще потом брата учила после меня, у них там был полный контакт. Я же математику перестала понимать класса с седьмого навсегда.
У меня был уклон гуманитарный, в языки и в литературу. Я уже стихи писала, со сцены их читала по праздникам. Но с преподами по этим предметам у меня были конфликты. Потому как они прознали, что я хочу на филфак СПБгу поступать (мать проболталась), и стали меня отговаривать и специально занижать оценки, чтоб я этого не делала. Типа все равно не поступлю, якобы чтобы уберечь от разочарований.
Завуч наша по прозвищу "Тэтчер", которая вела у нас английский, сама, как оказалось, не поступила в СПбГУ в свое время, поэтому пыталась меня свернуть с этого пути. Но к тому времени я уже была упряма как бык и всех их ненавидела. Поэтому меня отговорить не получилось. Все, что она смогла сделать -не поставила мне пятерку по английскому в аттестат. Умышленно.
А литературу я со скандалом отказалась сдавать на выпускных экзаменах нашей литераторше, т.к. она была абсолютная и законченная дура. Подчеркивала красным в текстах слишком умные, по ее мнению, слова, и говорила, что раз она не знает, как они пишутся и что точно означает, то и дети не должны их употреблять. Перлы всякие выдавала, как Черномырдин. "Доблестные комсомольцы первых революционных десятилетий", "Трое за последней партой, оба замолчали" и т.п.
Я пошла к директорше (да-да, той самой, которая мать мою запугивала) и сказала, что я этой как-бишь-ее-там сдавать экзамен отказываюсь, готова написать письменное заявление и отнести его куда угодно и вслух объяснить, почему. Директорша испугалась и отправила меня сдавать лит-ру с другим классом - они сдавали лично ей, т.к. она тоже литературу вела. (директорша эта любила похваляться своим спортивным прошлым и хорошо сохранившейся фигурой, а сама бухала не по-деццки, моя бабуля с ней жила на одной лестничной площадке, так что все известно).
А еще эта милая компания гадюк завалила парня и выпустила со справкой, т.к. он с ними срался, ругался матом и отец его сидел в тюрьме. А другому парню, который еще меньше знал, нарисовали аттестат, потому что его папа был чиновник какой-то.
Вот такая вот музыка. Такая, блин, вечная молодость
Наверное, вам покажется половина мной написанного дичью и выдумкой, но учтите, что я не в Москве и не в Питере училась. В провинциальной советской школе с претензией на престижность.
А, еще у нас был совершенно прекрасный препод по физ-ре, который парней гонял как сидоровых коз, а девчонок вместо уроков водил к себе пить чай. У него с моей одноклассницей в 10-м классе был роман.
Извинити, что многабукф, тут или ничего, или всю картину, чтоб понять
