Что чувствует младенец? Вот он – абсолютно беззащитный, ничего еще не знающий и не понимающий, и ничего не могущий сделать сам. Он может только заплакать. Заплакать, когда происходит какая-то неведомая фигня. Откуда она, что это, что с этим делать? Это полная беспомощность перед чем-то неведомым… и он издает свой плач… неведомая фигня куда-то девается, он чувствует ласковое тепло и слышит нежное «ну вот и всё прошло, ничего страшного»
Когда мне бывало хреновато, грустно, может, горе какое, я обычно старалась не контачить ни с кем. А если приходилось контачить, то как-то сдерживаешься, пытаешься переключиться, ибо как-то неприлично что ли… вроде как боишься, что ты такой не понравишься… не примут… И вообще не понятно почему. Это только если очень глубоко внутрь смотреть, что-то такое нарисовывается… Но вот факт – «всё хорошо», а если не очень, то не надо об этом или можно в виде анекдота. Ну и автоматом ожидаешь от других того же. Отношения – стабильны, никаких бурных эмоций, и слава богу
Когда пришла на первое занятие по вокалу, препод слету спросил:
- а вам в детстве, наверное, часто говорили «тише, тише»?
Вот тогда я заподозрила что-то неладное в первый раз более-менее осознанно, а ведь и правда – мама побаивается громких звуков.
Маму очень уважала, очень глубоко уважала, и надо ли говорить, что о моих проблемах, особенно в отношениях, она узнавала в последнюю очередь или никогда. Не дай бог ее расстроить – отношения должны быть стабильны, а дочь - вмеру радостной. Причем, она никогда мне это не втирала и не компостировала мозги, просто в семье, видимо, так принято. Во всяком случае, у бабушки, маминой мамы, на то была весьма веская жизненная причина. Сейчас я маму уже не ТАК уважаю, но, похоже, действительно люблю что ли. Обнимала ее, чмокала в макушку и думала «господи, и так – всю жизнь, всё – в себе и никому ни-ни… а там эгегей…»
Обнять и плакать. Без стёба