Navalmoral
Корифей
начну потихоньку и буду дополнять, т.к. в ближайшее время на большой текст нет ресурса.
Боязнь изоляции
очень крепко крыла меня многие годы в возрасте где-то класса с 7-го школы с пиковым кризисом года на два -11 класс и год после.
Так сложились обстоятельства жизни и специфика характера, что в роли изгоя я оказался довольно быстро и очень накрепко без шансов изменить ситуацию. Дети очень не любят выделяться, и не любят тех , кто выделяется, это факт. А я выделялся настолько радикально, что это стало очень масштабной проблемой для меня-ребенка, все мысли, надежды, мечты и устремления которого были направлены на то, чтобы "проснуться однажды утром самым обычным мальчиком".
Где-то пару лет начиная с седьмого класса я перенес свою реальную жизнь в сны. Я в коматозе проживал дневную обязательную программу и уходил спать часов в 7-8 вечера (с нетерпением ожидая, когда можно будет легально уйти спать), где снил себе обычную жизнь школьника, у которого были друзья и приключения, как у всех. В реальной жизни у меня друзей на ту пору почти не было, зато была такая вот шикарная гиперкомпенсация.
В 10-11 классе приключилась дружба-любовь с шокирующим для меня финалом-разрывом. Я тогда не смог вырулить эту ситуацию и долгая дружба (единственная, которая у меня была на тот момент) радикально прервалась после первого же секса. Это меня резко поставило перед фактом: никто никогда не будет рядом со мной. я - урод, с которым в принципе невозможно отношаться долго. До тех пор, пока я удобен людям, меня будут терпеть. как только я перестаю быть удобным - со мной резко без предупреждения рвут все связи. И так будет всегда.
После этого я довольно сильно замкнулся в себе. В первом институте у меня не было друзей, на последних курсах только появилась пара человек, к которым я испытывал некоторое условное чувство близости, но сразу после универа прервались все контакты.
Видимо, за 5-6 лет я немного стабилизировался, потому что во втором универе появились друзья. Это не были близкие мне люди, но мы помогали друг другу, много общались, ходили в кабаки и т.п. Похоже на то, "как у всех". И вроде бы меня это все устраивало до тех пор, пока я не переехал в Питер. в Питере я встретил Мону и узнал, какой силы и глубины возможны контакты между людьми. Я в энтузиазме хотел экстраполировать этот опыт дальше, на моих друзей. Но там была грустная история, нет у меня больше тех друзей. Это было тяжело, но переносимо. Да, многие страхи подтвердились (меня бросят сразу, как только я перестану подстраиваться), но там у меня было больше злости, а не горевания, как в первый кризис.
Сейчас у меня есть очень близкие люди, и это не случайные люди. Я больше не кидаюсь с щенячьей благодарностью на каждого, кто улыбнется мне благожелательно и не стараюсь "соответствовать" ожиданиям, делая все, чтобы сохранить "дружеские отношения". И наоборот, я стараюсь не ненавидеть человека сразу же, как только с его стороны был замечен негатив в мой адрес. Тем не менее, эмоции тоже имеют свою карту памяти и многие эмоциональные реакции воспроизводятся в первые моменты столкновения с чем-то пугающим. Но сейчас это длится недолго, как аффект без серьезных последствий. Думаю, постепенно эта карта будет перерисоваться и больше соответствовать нынешнему состоянию.
Компенсирую я эту боязнь проговариванием с близким человеком тех моментов, что меня пугают. Я рассказываю ему, что мне страшно. Я слышу, что его страшат похожие вещи. И да, никто никому не может обещать "до гроба", но это никому и не нужно, на самом деле. Чтобы прикрыть этот страх, я договариваюсь с людьми, что мы не будем рвать резко, а если возникают серьезные пиздецы, то мы тоже садимся и разговариваем, а не убегаем в ночь навсегда. Учитывая, что мои эмоции тут несутся впереди меня, то я поначалу неуправляемо эмоционирую какое-то время, но потом прихожу и мы разговариваем. Плюс я больше даю себе времени на начальных этапах знакомства на то, чтобы прочувствовать, "мой" ли это человек? хочу ли я быть его другом? а не просто откликаться на любой запрос и дружить во что бы то ни стало.
Боязнь изоляции
очень крепко крыла меня многие годы в возрасте где-то класса с 7-го школы с пиковым кризисом года на два -11 класс и год после.
Так сложились обстоятельства жизни и специфика характера, что в роли изгоя я оказался довольно быстро и очень накрепко без шансов изменить ситуацию. Дети очень не любят выделяться, и не любят тех , кто выделяется, это факт. А я выделялся настолько радикально, что это стало очень масштабной проблемой для меня-ребенка, все мысли, надежды, мечты и устремления которого были направлены на то, чтобы "проснуться однажды утром самым обычным мальчиком".
Где-то пару лет начиная с седьмого класса я перенес свою реальную жизнь в сны. Я в коматозе проживал дневную обязательную программу и уходил спать часов в 7-8 вечера (с нетерпением ожидая, когда можно будет легально уйти спать), где снил себе обычную жизнь школьника, у которого были друзья и приключения, как у всех. В реальной жизни у меня друзей на ту пору почти не было, зато была такая вот шикарная гиперкомпенсация.
В 10-11 классе приключилась дружба-любовь с шокирующим для меня финалом-разрывом. Я тогда не смог вырулить эту ситуацию и долгая дружба (единственная, которая у меня была на тот момент) радикально прервалась после первого же секса. Это меня резко поставило перед фактом: никто никогда не будет рядом со мной. я - урод, с которым в принципе невозможно отношаться долго. До тех пор, пока я удобен людям, меня будут терпеть. как только я перестаю быть удобным - со мной резко без предупреждения рвут все связи. И так будет всегда.
После этого я довольно сильно замкнулся в себе. В первом институте у меня не было друзей, на последних курсах только появилась пара человек, к которым я испытывал некоторое условное чувство близости, но сразу после универа прервались все контакты.
Видимо, за 5-6 лет я немного стабилизировался, потому что во втором универе появились друзья. Это не были близкие мне люди, но мы помогали друг другу, много общались, ходили в кабаки и т.п. Похоже на то, "как у всех". И вроде бы меня это все устраивало до тех пор, пока я не переехал в Питер. в Питере я встретил Мону и узнал, какой силы и глубины возможны контакты между людьми. Я в энтузиазме хотел экстраполировать этот опыт дальше, на моих друзей. Но там была грустная история, нет у меня больше тех друзей. Это было тяжело, но переносимо. Да, многие страхи подтвердились (меня бросят сразу, как только я перестану подстраиваться), но там у меня было больше злости, а не горевания, как в первый кризис.
Сейчас у меня есть очень близкие люди, и это не случайные люди. Я больше не кидаюсь с щенячьей благодарностью на каждого, кто улыбнется мне благожелательно и не стараюсь "соответствовать" ожиданиям, делая все, чтобы сохранить "дружеские отношения". И наоборот, я стараюсь не ненавидеть человека сразу же, как только с его стороны был замечен негатив в мой адрес. Тем не менее, эмоции тоже имеют свою карту памяти и многие эмоциональные реакции воспроизводятся в первые моменты столкновения с чем-то пугающим. Но сейчас это длится недолго, как аффект без серьезных последствий. Думаю, постепенно эта карта будет перерисоваться и больше соответствовать нынешнему состоянию.
Компенсирую я эту боязнь проговариванием с близким человеком тех моментов, что меня пугают. Я рассказываю ему, что мне страшно. Я слышу, что его страшат похожие вещи. И да, никто никому не может обещать "до гроба", но это никому и не нужно, на самом деле. Чтобы прикрыть этот страх, я договариваюсь с людьми, что мы не будем рвать резко, а если возникают серьезные пиздецы, то мы тоже садимся и разговариваем, а не убегаем в ночь навсегда. Учитывая, что мои эмоции тут несутся впереди меня, то я поначалу неуправляемо эмоционирую какое-то время, но потом прихожу и мы разговариваем. Плюс я больше даю себе времени на начальных этапах знакомства на то, чтобы прочувствовать, "мой" ли это человек? хочу ли я быть его другом? а не просто откликаться на любой запрос и дружить во что бы то ни стало.
